Магнус Бейн ходит по лофту кругами и, кажется, сходит с ума. С ним что-то не так, что-то не на месте, чего-то не хватает. И если от подобных замечаний Катарины можно отшутиться – «здравомыслие никогда не было моей отличительной чертой, дорогая» - то с самим собой эта фишка не прокатывает. Магнус шатается из одной комнаты в другую, Мяо лениво наблюдает за хозяином, размышляя о своих кошачьих делах, пока маг думает о чём угодно, но только не о своих…делах. Решениях. Планах.
Нет, в самом деле. Легкомыслие, фееричное «легко», бросаемое в ответ на всевозможные вызовы от вселенной, бесконечные авантюры – всё это неотъемлемая и неизменная часть Магнуса, примерно на одном уровне с магией и блёстками. И всё же, пусть он и не отказывается от новых достижений, раздвигания границ возможного и сотворения порталов сквозь рамки дозволенного, есть у него список «никогда больше не». Пунктов в этом списке немного, некоторые зачёркнуты, другие, наоборот, обведены несколько раз. И пункт «никогда не встречаться с сумеречным охотником» в нём тоже имеется. Магнус знает об этом, он помнит, почему внёс это ограничение в свою свободную жизнь, почему напоминал себе об этом столько раз. И всё же он, определённо, собирается на свидание с сумеречным охотником. С Лайтвудом. Магнус раз за разом пытается представить себе этот вечер и не может, что само по себе служит поводом для беспокойства: фантазия крайне редко изменяла магу. Странные чувства раздирают его: он понимает, что должен предвкушать предстоящую встречу, и в то же время дурацкое ощущение, что ничего хорошего ждать не стоит, не покидает его. Он вроде бы знает, что встречи с сумеречными охотниками крайне редко бывают приятными, и всё же в глубине души действительно ждёт вечера. Потому что… почему?
Магнус падает на кровать, вспоминает. Вечеринка в честь дня рождения Мяо, дети нефилимов – напыщенная принцесска, гордая юная Лайтвуд, взволнованная Клэри Фрей и он, не выходящий из тени своих «несомненно, восхитительных» спутников. Алек, неловко признающийся в порче вампирских мотоциклов, Алек, уверенно нарушающий тишину не по годам мудрыми словами. Мы не выбираем, кем рождаться. Услышать подобное от сумеречного охотника – большая редкость, пожалуй, реши Магнус кому-нибудь об этом рассказать, ему бы не поверили. Алек, краснеющий в ответ на беспричинно (!) сказанное «обязательно мне позвони». Лайтвуд, который, конечно, не перезванивает.
Ну ладно. Допустим. Допустим, что-то в нём было неуловимо-не-нефилимское, но мало ли удивительных существ в Нью-Йорке. Что дальше? А дальше – лазарет Института, взволнованные голоса Изабель и примитивного, и Александр, умирающий от яда Абаддона. Вызов от главы Института, который Магнусу не следует игнорировать из соображений скорее политических, чем личных. И всё же у постели юного охотника Магнус проводит куда больше времени, чем требует профессиональная этика, и вкладывает куда больше сил и эмоций, чем мог бы. Его самого с этого так коробит, что он уходит прежде, чем охотник просыпается – только бы не объяснять никому и ничего, не отвечать на вопросы «почему» и «зачем». А потом приходит в себя, восттанавливает силы, заглядывает в кофейню рядом с домом, велит себе перестать загоняться и начать наблюдать. В конце концов, когда это Магнус Бейн закрывал двери перед странностями, приходящими в его жизнь?
А потом что-то идёт не так. Потому что охотник приходит отблагодарить его за спасение жизни, и Магнус по-настоящему теряется, чего с ним не случалось… давно. Это тоже приятно, и ответить шуткой на неловкость юноши легко. Магнус всегда боялся закостенеть, перестать удивляться, перестать чувствовать так ярко, как многие могут лишь в первый раз, и если забытые эмоции возникали снова, это согревало что-то внутри, помогало словно бы проснуться – от сна, который даже не замечаешь и не осознаёшь, пока не случится что-то подобное. Быть может, поэтому подсознание Магнуса промолчало, как и внутренний хранитель_списка, когда маг искренне и непринуждённо соглашался пойти на свидание с сумеречным охотником.
Магнус, всё ещё пытающийся понять, где свернул не туда, снова улыбается. Воспоминание о последней встрече тёплое и очень простое, и маг кое-что для себя понимает. С Александром легко быть тем Магнусом, которым чародей хочет видеть себя самого. Не могущественным Верховным магом, не великолепным магом Бейном, - живым и искренним, импульсивным и настоящим Магнусом.
Важное понимание греет, но помогает куда меньше, чем могло бы. Впрочем, Магнус знает отличное средство от мучительного ожидания. Три часа до встречи, самое время привести себя в порядок.
Он не заказывает столик, не покупает билеты – и даже не потому, что чародей и всегда может добыть любые. Магнус просто не представляет себе, как сумеречный охотник наблюдает за артистами балета, или как сидит в кино, не хватаясь за клинок по поводу и без. Не может отчего-то перестать думать о юном Лайтвуде как о представителе своего вида, понимает, что это не правильно, и поэтому просто… просто ничего не продумывает заранее. Ему нужно увидеть Александра. Посмотреть в его глаза, услышать его голос со всеми интонациями и забавным подбором слов. Почувствовать, что он не идёт на свидание с сумеречным охотником – он собирается провести вечер с очаровательным юношей по имени Александр.
Звонок в дверь раздаётся, когда Магнус уже четыре долгих минуты не знает, куда себя деть. Не потому что Алек опаздывает – просто каким-то магическим образом Бейн собрался заранее. Щелчком Магнус отключает обыкновенную заставку «КТО ПОСМЕЛ…» и спокойно отвечает сам.
– Поднимайся, дорогой, – отвечает с улыбкой, за которой – смесь нервозности и какого-то умиления простому «привет, это я». Магнус понимает, что собран как-то неприлично полностью, а ему же нужно… Ну, какое-то время на принятие решения об их планах. И да, Алек ему для этого нужен тоже. Маг сбрасывает пиджак, закидывает его в дальний угол шкафа. – Прости, красавчик, сегодня мне нужно нечто большее, чем потрясающая одежда, – и замолкает, потому что слышит шаги Алека. Ему нужен диалог, поэтому он считает до трёх, хватает две вешалки и выходит к своему гостю. – Вайдовый или кобальтовый, как считаешь? – невинный вопрос, способный привести любого мужчину и половину девушек в ступор, и ждать от Алека ответа значило бы играть нечестно. – Ты прав, плохой день для синих тонов, – и зачем вообще был весь этот цирк? А кто ж его знает. Может, Магнусу просто нравилось озадаченное смущение охотника, и он не мог отказать себе в шансе увидеть его. – Проходи, я буду через минуту. Как твой день? – ему нужны слова Алека. Нужны его интонации. Нужно почувствовать юношу, чтобы окрасить этот вечер его цветами.